Женитьба под расписку - Страница 20

Никос не обманул его ожиданий. С приветливой улыбкой он произнес:

— Внучка Костакиса.

Лицо метрдотеля приняло такое выражение, что Никос чуть не рассмеялся. Восторженно глядя на Андреа, метрдотель поклонился и, задыхаясь, пробормотал, что для их заведения это большая честь.

— Прошу, не беспокойтесь слишком, — сказал Никос и двинулся к стойке бара. — Мы выпьем чего-нибудь, пока будет готов стол. Накройте нам в спокойном углу, хорошо?

— Непременно! — Метрдотель еще раз поклонился, щелчком пальцев подозвал пару официантов, что-то им быстро сказал и, часто оглядываясь и кланяясь, повел Никоса и Андреа к бару. — Прошу сюда, госпожа Костакис, — произнес он, повышая голос.

Двое сидевших у стойки мужчин, которые, судя по всему, тоже ожидали, когда им освободят стол, с любопытством взглянули на Андреа. Внезапно один из них встал и, подойдя к сидевшему за одним из обеденных столов мужчине, что-то зашептал ему на ухо. Тот резко обернулся и посмотрел туда, где стоял Никос со своей дамой.

— Что за цирк? У меня что, две головы? — прошипела Андреа, садясь в огромное кожаное кресло, в котором тут же утонула.

Никос засмеялся, хищно оскалив зубы.

— Представление началось, agape mou.

Все было необыкновенно вкусно, ланч превзошел даже вчерашний обед. Для начала они выпили марочного шампанского. Андреа с ужасом подумала, сколько оно может стоить. А еще были трюфеля, икра, неизвестные ей морепродукты в сливочном соусе с красиво уложенными овощами. Кроме шампанского, Никое приказал принести еще и сухого вина, и по благоговейной церемонии, которой сопровождалась подача этого вина, Андреа догадалась, что оно, должно быть, такое же дорогое, как и шампанское, если не дороже. Сначала Никосу была продемонстрирована наклейка на бутылке, затем специальный официант налил каплю в маленькую серебряную стопку и попробовал, прежде чем Никоc, понюхав букет, утвердительно кивнул и тоже попробовал вино.

Андреа подумала, что за такой ланч ей пришлось бы выложить свою полугодовую зарплату. Но вот незадача: перед ней стояла роскошная еда, а она с трудом пропихивала в себя каждый кусочек. Желудок словно свернулся узлом.

И дело было не в том, что на ней были сосредоточены взгляды всех находившихся в ресторане, от последнего официанта и до самого почтенного посетителя. Ей было не по себе от мысли, что Никоc Вассилис специально привел ее сюда и выставил на всеобщее обозрение.

Он сделал все, чтобы каждый знал, с кем он пришел.

С наследницей Костакиса.

Судя по всему, происходящее доставляло ему огромное удовольствие. Он этого и не скрывал. Наклонившись к Андреа и улыбаясь, точно собирался сделать ей комплимент, он шепотом проговорил:

— Они умирают от любопытства, все в зале уже знают вашу фамилию и теперь гадают, кто вы такая. Как ни странно, в Афинах ни одна душа не знает, что у Йоргоса Костакиса есть внучка, — вы его джокер, которого он прятал от всех. А теперь, — в его глазах горело удовлетворение, — они увидели, как старик решил пустить его в игру! Тут не найдется ни одного, кто бы не понял, что означает ваше появление со мной.

Никоc отхлебнул вина и поставил бокал на стол.

— Ходили всякие слухи, слухи постоянно ходят. В конце концов, Йоргос стареет, что-то так или иначе должно было произойти с его компанией. До сегодняшнего дня никто и не предполагал, что есть кому унаследовать его состояние. Но сейчас, я думаю, они сделают свои выводы, как вы считаете, agape mou.

— Не называйте меня так! — фыркнула Андреа. Никос в шутливом удивлении поднял бровь.

— Но, дорогая Андреа, мы же станем мужем и женой. Кстати, какие у вас планы насчет свадьбы? Скажу вам откровенно, я хотел бы, чтобы она состоялась как можно скорее. В остальном решайте все сами. Ваша мама прибудет на торжество?

Андреа нахмурилась.

— Нет.

Ким не должна даже знать об этой свадьбе. Тони скажет ей, что Андреа задерживается на несколько недель, вот и все.

— Неужели она так не любит вашего дедушку? — В голосе Никоса проскользнула нотка осуждения. Впрочем, тут же мелькнуло у него в голове, если вспомнить, чтó дед позволил себе в обращении с внучкой вчера вечером, удивляться не приходится

— Я не хочу говорить об этом, — буркнула Андреа.

Никое посмотрел, прищурившись, на насупленное лицо Андреа. Что-то тут не так, внезапно подумалось ему. Ее глаза блестели чуть больше обычного, губы подрагивали. Никос вдруг вспомнил, как она рассказывала ему о своем отце и матери.

— Извините, — сказал он вслух. — Ей, конечно, было бы очень тяжело оказаться снова там, где она была счастлива с вашим отцом.

— Да, — сказала Андреа, глотая слезы.

_______________________________________

Любовь моя, дорогая моя (греч.).

— Тогда, может быть, просто ограничиться церемонией бракосочетания, и все?

— Хорошо бы. И по возможности поскорее.

Андреа поднесла ко рту бокал с вином. Она уже выпила больше, чем собиралась, но это помогало успокоиться, нервы были на пределе, хотя она надеялась, что под маской безразличия, которую она натянула, это было незаметно. Никос перехватил ее руку, когда она ставила бокал обратно на стол.

— Вам так не терпится стать моей женой?

Он произнес это совсем тихо, и от его завораживающего голоса по спине Андреа побежали мурашки. Она быстро взглянула ему в глаза.

— Просто я подумала, вы хотите как можно скорее объединить компании, вот и все. — Андреа отдернула руку и, взяв свой бокал, сделала большой глоток.

Никос на мгновение замер, не зная, то ли ему рассердиться, то ли засмеяться. Как женщина она ему поддается с легкостью, в этом он уже два раза убедился, так что никакого труда не составит окончательно сломить ее сопротивление. Теперь же, когда он знает, что она выходит за него ради денег, будет особенно интересно показать ей, на что он способен как мужчина. После их первой ночи она встанет с постели влюбленной в него по уши, думающей лишь о том, как бы отдаться ему снова, и готовой выполнить любое его желание…